Самый ушастый кролик

Есть мнение, что кролик – это одомашненный заяц. Но это ошибка. То есть предок у них, возможно, был один, но затем в ходе эволюции получились совершенно разные животные. Заяц и кролик не скрещиваются, и никому в мире не удалось получить от них потомство.

Список «друзей человека» все расширяется – теперь жилплощадь с людьми делят не только кошки или собаки, но и кролики и улитки-ахатины. По просьбе наших читателей полоса «Люди и звери» теперь будет выходить в каждом номере. И еще хорошая новость – мы объявляем конкурс «Мой самый лучший зверь». Присылайте веселые фотографии ваших питомцев и не забудьте написать, почему ваша собачка, кошка или черепаха – самая-самая лучшая! Победителя ждет приз – полугодовая подписка.

Я съездил погостить к брату в деревню в Омскую область и привез оттуда белоснежного крольчонка с темными ушами и кокетливыми тенями вокруг блестящих, как смородинки, глаз. Назвали зверька Степкой.

Для крольчонка построили большую клетку. Но Степка не выносил сидения взаперти. Он вставал на задние лапки и начинал быстро-быстро скрести передними по сетчатой стенке. Он был похож в такие моменты на рассерженного гномика в белых штанишках.

Проблем с кормлением ушастика не было никаких. Он ел все: хлеб, яблоки, хрупал сеном (специально привезли для него целый мешок из соседнего села), капустой, обожал овсянку, сыр. Мало того, оказалось, что это кроткое травоядное существо с удовольствием уплетает и колбасу, особенно копченую!

Во время прогулок по квартире ему понравилось обгрызать обои. Только его турнут от одной стенки – он улепетывает, смешно вскидывая куцехвостым задком, к другой. Однажды во время разговора телефон у меня неожиданно замолчал. Я поклацал по рычагу, дунул в трубку. И тут из-под стола выкатился Степка. Я нагнулся, заглянул под крышку стола. Телефонный шнур был перерезан кроличьими зубами, как ножницами. Но все проказы Степке прощались – домочадцы обожали крольчонка за живой нрав, чудесную ослепительно белую шубку, забавный куцый хвостик, за то, что он терпеливо позволял гладить себя по шелковистой спинке.

Беда пришла оттуда, откуда ее не ждали. Однажды вечером сын закричал:

– Степку ноги не держат!

Кролик бился, пытаясь встать, но лапки подламывались… Я вытащил Степку из клетки, прижал к груди. Сердце у крольчонка стучало с удвоенной силой, глаза были широко открыты, но, казалось, ничего не видели. Обзвонили знакомых ветеринаров. Те сходились на том, что зверек чем-то отравился. Но чем? И тут вспомнили, что давно, еще до появления Степки, мы травили тараканов. И, видимо, какие-то остатки отравы остались под холодильником. А любопытный маленький Степка туда иногда залезал.

А Степку, между тем, начало ломать. Он часто и с натугой запрокидывал голову назад, спинка его выгибалась дугой, раздвоенная верхняя губа дергалась и открывала плотно стиснутые резцы. Крольчонок страдал молча, и его было невыносимо жалко. Сын едва не плакал:

– Степушка, милый, не умирай! Только не умирай, прошу тебя! Я тебе разрешу все обои обгрызать, перекусывать все шнуры! Я тебе отдам все тапочки – только живи, маленький!

Но наше смятение длилось недолго. Мы бросились спасать жизнь своего любимца: вливали в насильно раскрытый розовый ротишко антибиотики, размешанный в воде активированный уголь, через какое-то время – отвар череды. Больше суток зверек провел в полусне у нас на руках. А к исходу второго дня Степка, поставленный на пол, смог устоять на дрожащих лапках.

И когда на третий день, выкупанный и высушенный феном, крольчонок был отпущен погулять, он тут же уверенно припрыгал к стене и мгновенно оторвал своими неутомимыми зубами приличный кусок обоев. Тут уж ни у кого не осталось сомнений: жить будет.